Ложкин Михаил Николаевич

   Прежде чем начать говорить о Михаиле Николаевиче Ложкине, нужно обратиться к его историческим корням, его старинной родословной, которая начинает прослеживаться с начала восемнадцатого века по церковным книгам села Нолинского Вятской губернии.
   В 1647 году земли за Кырмыжем, за Суной и по Лудяне просит Вятский Успенский Трифонов монастырь. Просьба была удовлетворена и вот 15 сентября 1650 года по царской грамоте воевода Соковнин отдаёт на оброк Успенскому монастырю «все раменья по Суне, по Лудяне и за рекой Кырмыжем».
   Получив огромные земельные угодья, расторопные успенские старцы в 1651 году ставят Архангельский погост на Кырмане, а 20 июня 1653 года закладывают Никольский погост на Ноли с церковью Святого Николая Чудотворца.
   В то время под погостом понимали не кладбище, а село, в котором были церковь, дома служителей и дома бобылей, то есть ремесленников: плотников, кузнецов и др. профессий. Бобылями считались семейные люди за то, что они жили на церковной земле, все бобыли обязаны были платить церковный оброк «на ладан и вино церковное». Возле церкви находились кладбища, которые просуществовали до 1764 года, а затем по указу Екатерины Второй были вынесены за пределы села.
   В дозорной книге воеводы Соковнина от 18 января 1668 года Никольский погост значился уже существующим, отстроенным со съезжей избой, хлебными амбарами и монастырскими дворами. На погосте живёт монастырский поселенский старец – управитель Нолинских владений от Успенского монастыря. Все постройки на Никольском погосте, включая церковь Николая Чудотворца, были деревянные.
   В церковных книгах того времени начинает прослеживаться род священников Ложкиных. Самые первые упоминания относятся к  восемнадцатому веку села Ноли  Николаевского погоста  с церковью Николая Чудотворца:
1.    Ложкин Василий. Иерей. Умер в 1726 году.
2.    Ложкин Иосиф. Иерей. Служил в 1732 году.
3.    Ложкин П. М. Иерей. Умер в 1785 году.
   Первые сохранившиеся упоминания о роде Ложкина М. Н. относятся к 19 веку, это запись, что Ложкин Константин числится в списках Вятской духовной семинарии за 1844-1845 годы  и  характеризуют  его «поведения довольно хорошего», следующая запись говорит о том, что он служил иереем в 1869-1871 годах в Троицкой церкви села Зыково Нолинского уезда. Его сын Дмитрий Константинович Ложкин служил псаломщиком в Троицкой церкви села Зыково, имел жену Анну Павловну и семерых детей: Дмитрия, Александра, Александру, Марию, Ивана, Антонину, Анну.
   Дмитрий Константинович Ложкин рано ушёл из жизни из-за болезни сердца, умер в больнице города Вятки, куда его привезли с тяжёлым сердечным приступом.
   Его жена, Ложкина Анна Павловна, осталась вдовой с семью детьми. Наступили тяжёлые времена для семьи Ложкиных. Все дети получили образование при помощи духовного ведомства, Ложкина А. П. работала в просвирне при церкви с. Швариха, проживала там же в пристройке со всей семьёй, своего дома у Ложкиных не было. Ложкина А. П. прожила тяжёлую трудовую жизнь, получая 25 руб. жалования в год, содержала корову, домашнюю птицу, сажала огород; помогали люди, проявляя милосердие. Учить детей помогало духовенство, выделяя средства для детей сирот. Анна Павловна ни минуты не сидела без дела, нужда и заботы вошли в её повседневную жизнь.
   Дети начали помогать ей только, когда сами начали работать.
    Закончилась жизнь её плохо, занесли её в список лишённых голоса, бедствовала она, пока дочь Александра не забрала её в Западную Сибирь, где она и умерла в 1934 г. в с. Акутиха Алтайского края.
   У её детей жизнь сложилась совсем по-другому, хотя и не всегда была лёгкой  и  счастливой.
1.       Старшая дочь, Мария, окончила Вятское епархиальное училище, готовившее девушек из духовного сословия как будущих грамотных и религиозных домашних хозяек, будущих  жён  священников. После окончания духовного училища она  закончила среднее медицинское учебное заведение и получила специальность акушерки. В 1907г. была арестована и осуждена на несколько месяцев за хранение революционной литературы, выдал  её  местный  священник. Суд  проходил  в  городе  Вятка, сидела  там  же  в  тюрьме  в  одной  камере с  эсеркой, молодой женщиной  еврейской  национальности и  смертельно  больной  туберкулёзом. Мария ухаживала  за  ней, не  думая о  себе, она  ведь  тоже  могла  заразиться  и  заболеть  чахоткой,  после  освобождения  она никогда  её  больше  не  видела. Срок  Ложкиной  М. Д. дали  не большой — несколько  месяцев, так  как  она  раскаялась и  прокурор, настаивая  на  наказании, не  требовал  большого  срока, указывая  на  спад  революционного  движения  и  на  молодость  подсудимой. Вот так  в  одной  тюремной  камере  могли  поддерживать  друг  друга две  молодые  женщины: революционерка  и эсерка разных  национальностей, разных  религий, верить  в  светлое  будущее, строить  планы на  жизнь, помогать  физически  и  морально и говорить  ещё очень  о  многом, о  чём  мы уже не  узнаем  никогда, но  главное—никто  не  хотел  умирать. Такое  было  время…
     Началась  Первая  Мировая  война. Мария, чтобы  реабилитироваться     после  судимости, решает  мобилизоваться  на  фронт и  уходит  вместе  с  армией. Историки описали эту  войну как самую бессмысленную  и  жестокую, во  время  которой  было  применено впервые  химическое  оружие  с  большим  количеством  жертв . Трудно  представить  как  приходилось  на  фронте  медсёстрам, необходимо  было делать  перевязки, лечить гнойные  раны, пенициллина  и других антибиотиков  тогда  ещё  не  было. Во время Первой Мировой войны Мария оказалась на Румынском фронте, встретила  свою  любовь, вышла замуж за медицинского врача. После  войны  вернулись они  в  родное  село, родился  сын  Юра, но  семейное  счастье  продлилось  не  долго. Оставшись  одна с сыном, она  продолжала  работать  акушеркой. Доживала свою жизнь у  сына в  городе  Сызрань . Похоронена там же.
2.       Иван Дмитриевич Ложкин окончил Вятскую духовную семинарию, уехал жить в Москву и после отъезда о нём никто ничего не знал.
3.       Александра Дмитриевна Ложкина после окончания Вятского Епархиального училища работала учительницей в селе Ситьма, вышла замуж, имела троих детей, уехала в Алтайский край, где и жила в городе Фрунзе.
4.       Антонина Дмитриевна Ложкина окончила Вятское епархиальное училище, работала библиотекарем в селе Тальяни на Каме. Вышла замуж за рабочего коммуниста, участника гражданской войны, который погиб на фронте с белополяками. Антонина Дмитриевна замуж больше не выходила, прожила более 90 лет, похоронена в городе Фрунзе.
5.       Александр Дмитриевич Ложкин после окончания Вятской духовной семинарии был мобилизован на фронт Первой Мировой войны, затем воевал на гражданской войне, после демобилизации работал в Нолинском военкомате, вступил в ряды ВКП (б). В середине20-х годов работал народным судьёй в городе Нолинске, в 1927 году был исключён из партии, от работы освобожден по социальному происхождению и за «искривление классовой линии». После этого работал счётным работником, участник Второй Мировой войны, служил сапером на Западном фронте, принимал участие в разгроме Японии на Восточном фронте, имеет награды. После войны жил и умер в городе Котельниче с женой и дочерью-врачом.
6.       Младшая дочь Анна Дмитриевна Ложкина окончила Вятское епархиальное училище, работала учительницей, умерла молодой от сильного воспаления лёгких, замужем не была, детей не имела.
7.       Николай Дмитриевич Ложкин (27.10.1884-04.07.1921.), сын  дьякона Дмитрия  Константиновича Ложкина села Ботылей Воскресенской Церкви Нолинского уезда  родился 27 октября 1884 года о чём свидетельствует  запись в метрической книге Воскресенской Церкви. Первые знания были получены в церковной приходской школе, затем обучался в духовном  училище  в городе  Нолинске,   после этого окончил Вятскую духовную семинарию, но по религиозной линии не пошёл. В начале двадцатого века в период развития капитализма и новых политических течений расширялся кругозор и открывались новые возможности получить другое образование и занять должность в мирской жизни сильно отличающейся от службы священника. Всё это будоражило молодые умы юных семинаристов, строились новые планы жизни от которых кружилась голова. Из этого выпуска духовного училища только несколько человек поедет служить в церкви, а остальные?.. Кто знает, может быть, многим из них это спасёт жизнь, ведь репрессии и гонения на служителей православной религии в последующие годы будут самыми жестокими за всю историю православия. Кроме этого в христианстве начнётся раскол. Но вернёмся к молодому семинаристу Николаю Ложкину.
    В селе Швариха Николай познакомился с Надеждой, дочерью священника Иоанна Гаркунова. Вот как описывает  своего  отца Михаил  Николаевич  Ложкин по  своим  детским  воспоминаниям :»Учился  в  Вятской  семинарии  на  гроши, как-то  у  бабушки  Анны  Павловны  Ложкиной  на  подволоке  попалась  часть  мужской   рубашки из  синего  ситца с  мелким  горошком—ворот (косоворотка)  и  часть  груди  с  белыми  пуговицами, почему-то  заинтересовался.
     –Бабушка, чья  же  это  рубашка  была?
–А  рубашки, Мишенька,  не  было у  папы  твоего, когда  он  учился  в  Вятке, одна  рубашка  была, а  хотелось  больше,  вот  он этот  специально  сшитый  воротник  под  пиджак  и  надевал. Трудно ему приходилось, чтобы несколько десяток  копеек  заработать, ловил  сетью  рыбу  в  семинарском  пруду  запрещалось, а  лодка  была  для  катания, а  где сеть  брал -- не  знаю. Наловит, а утром - продаст, учителя, надзиратели покупали.
   Надо же так случиться, просвирнин сын, ещё  студентом  семинарии  влюбился в  дочь  протопопа  с. Шварихи  Надежду  Ивановну  Гаркунову, окончившую  Уржумскую  женскую  гимназию, что  Иоанну  Гаврииловичу  Гаркунову  весьма  не  понравилось, какой-то  семинарист  бедняк  без  будущего, которому  светит  место  причётника, а  в  крайнем  случае  на  первое  время -- дьякона, а  жена  за  него  выйдет  какая-нибудь  беднячка, как  и  он. Может  быть,  место  священника  в  захудалом  селе  Вятской  губернии. А  Наденька  ответила взаимностью, развился  роман, о. Иоанн грозно  посматривал  на  свою  дочь  и карал  её  молчанием, а  оно  для  чувствительного  человека  горше  ругани  и  крика. Доставалось, видимо, и попадье Марии Александровне, человеку кроткому, «куда  смотришь?»  и  т. д. А  роман  развивался. Моя будущая матушка к летнему  вечеру  посматривала  в  окно  на  сельскую  улицу  и, как  только появлялся  сосед  Коля Ложкин  с  веслом  на  плечах, она  быстро  выходила, догоняла  его  к  обоюдной  радости  молодых  людей, а  дальше—спуск  по  дороге  под  гору, поросшую  хвойными  деревьями  и  вереском вниз  к  реке  Лудяне перепруженной  запрудами  мельниц, расположенных  последовательно  на  её  живописных  берегах, образуя  пруды.
  Вот  и  лодка  на  цепи, открыт  замок, сели  и  поплыли, так  было  хорошо  вдвоём.
  А  мой  будущий  дед  бушевал  и  планировал  всякие  козни, но  любовь  оказалась  сильнее, хотя  влюблённым  пришлось  испытать  и  разлуку.
  Пришла  осень и снова  надо  ехать  учиться  в  семинарию.
  А  Наденька?
  Отец  Иоанн  решил  разлучить  молодых  и  отправить  дочь  в  Петербург  в  гости  к  брату  Павлу  Гаврииловичу  Гаркунову, работавшему  по  финансовой  линии  в  какой-то  коммерческой  фирме, это  тоже  своеобразный  человек, но  об  этом  позже. План  был  прост. Наденька окажется  в  Петербурге , увидит  новую  жизнь  и  забудет  своего  бесперспективного  семинариста, возможно, могу  предположить, дед  мог  просить  брата  препятствовать  переписке  влюблённых.
   Вот, казалось, сельская  девушка  из  замкнутой  ограниченной  среды, окончившая  женскую  гимназию  в  городе  Уржуме, в  типичном  уездном  захолустье, оказалась  в  столице  Российской  империи. К сожалению  об  этом  периоде  жизни  моей  матери знаю  только  то, что  к  ней  хорошо  относились тётя  Катя ( жена  Павла  Гаврииловича)  и  он  сам, все  письма  отца, посланные  на  имя  хозяина  дома, она  получала  аккуратнейшим  образом. Переписка  раздувала  любовь, строились  планы, а  время  шло.
   И  дед  потерпел  крах...»
   Не смотря на несогласие на брак отца Иоанна, свадьбу всё таки сыграли. Вот как описывает  это  событие  в  своих  воспоминаниях  Михаил  Николаевич  Ложкин : «Пришлось  благославлять  на  венчание  Николая  и  Надежду, единственную  дочь,  и  до  конца  дней  своих  Иоанн  Гавриилович  считал, что  Наденька  совершила  ошибку.
   И  вот  молодые  живут  в  квартире  Нолинской  духовной  семинарии, зять  пристроен  на  место. Мама проявив  характер  (откуда?) живёт  молодой  хозяйкой в городе  с населением в 5000 человек, но  самостоятельной  хозяйкой. Они  говорили, что дед  предрекал ей  голодную  жизнь с  этим  человеком. И предполагая, что эта жизнь  уже  началась, несколько  раз  приезжал  внезапно, нарочно  или  нет , не  знаю, но  каждый  раз  его  своевольная  дочь прилично  угощала, голод  ещё  не  начался.
   Отец  оставаться  воспитателем  духовного  училища  не  думал.
    В  те  времена  в  сельской  местности действовали  земские  начальники  на  основании  положения 18…г.
    Назначались  на  эту должность  выходцы  из  дворянства, но  к  началу  века правительство  вынуждено  было  допускать  к  этой  должности  лиц  духовного  сословия.
    Как это произошло - не знаю., но отец готовится и держит экзамен на земского начальника, хотя  тесть  по  этому  поводу  высказывал  скепсис. Экзамен выдержал и получает участок в с. Тальянах, где я и появился на свет Божий. Это  было  торговое  село на  высоком правом берегу реки Камы с  пристанью, с  весёлыми  гудками  пароходов, на  площади  села  стоял  памятник  Александру Второму. Тётя Нина работала библиотекарем в сельской библиотеке и получала зарплату 15 рублей в месяц.
   Вскоре отца переводят  в город Сарапул, это  уже  повышение.  
   Сарапул. И  опять на горе правого  берега большой, большой  реки, лесистая  с дачами и опять  по  речной  глади  идут  пароходы, баржи, лодки, а справа – железнодорожный  мост, можете  в  навигацию уплыть хоть  вниз, хоть  вверх  по  реке, а  там  Пермь. Хотите  по  железной  дороге, пожалуйста, есть  и  вокзал, до  него  от  центра можно  проехать  на  извозчике.
   Есть  и  площадь на  горе над рекой, а  там  дом большой называют Мировой  суд, торговые  ряды, там  всё-всё продают.
   Помню  я  себя в нижней  части города в  двухэтажном  деревянном  доме, мы  тут живём, т. е.  папа, мама, я и моя  сестра  Маруся, существо маленькое, с  пухлыми  щеками и  блестящими  глазками, вполне  терпимое. А, кроме того, есть ещё няня, молодая, востроносенькая, бойкая и кухарка, она  готовит  еду  в  нижнем  этаже, из  которого есть  парадный  вход со  ступеньками  во  двор, а  из  кухни -- второй, через  него  выносят  помои.
   На  втором  этаже – жилые  комнаты, не  помню  их  расположение, и тут же находится  и  канцелярия, там  сидят  молодые  люди  и пишут, пишут. Что? Они наверное знают, что пишут. И  папа  тоже.
    А он  начальник в  мундире со  светлыми пуговицами  на голове фуражка с чёрным козырьком и бляхой называют  её  кокардой. Смутно  помню  его  строгое  лицо, светлые усы, а подробности по фотографии только.
   Он - начальник, у парадного крыльца толпятся бородатые мужики, так в Вятской губернии называли всех крестьян, а бабами—крестьянок.
   По-кубански  говоря, они справно одеты в  поддёвки, кожаные сапоги, высокие  картузы.
   Выходит папа на крыльцо, они все снимают картузы и кланяются в пояс, а он просит их надеть и что-то говорит, говорит… Видели мы папу не так часто, он ходил работать в присутствие.
    Папа  приходил  домой  обедать, надо на него посмотреть. Сижу на табуреточке  в  углу  большой  комнаты, это  столовая, стоит  длинный  стол  покрытый  белой  скатертью, а около него  стулья.
   Горничная, молодая девушка в белом фартуке принесла на блюде нарезанный чёрный хлеб, называют ржаной и солонку.
    Папа широкими  шагами меряет столовую, отламывает  кусочек  хлеба, макает в солонку и на ходу  ест…  А потом обедает, разговоры с мамой и опять уходит в присутствие. Он и дома работает, а это значит, что вечером  папа сидит  в своём кабинете и  пишет, это  оказывается, тоже работа. Так сказала  мама.
    Мама говорила, что папа получал перед 1917 годом жалованья 500 рублей в месяц, это, конечно, были большие деньги, а потому жили обеспеченно. Помню такие события в этом плане: большая квартира, куплена мягкая мебель, обитая бархатом для гостиной, одевались хорошо, это можно видеть по фотографиям, была прислуга. Устраивались и званые обеды.
   Мама была искренне  религиозна, меня с раннего  детства приучили верить в Бога. Сохранилась яркая картина  посещения монастыря в городе  Сарапуле, кто-то из  взрослых водил, помню шествие  монахинь попарно в храм, шли они торжественно в чёрных  одеждах под колокольный звон.
   А праздники! Самый радостный—Пасха, весна, снег почти весь стаял, журчат ручьи по канавам, деревянные тротуары—сухие. Кама разлилась, лес зеленеет особой  краской, звучно, громко, разноголосо гремят колокола многочисленных церквей в городе. На улицах людно, радостно идут люди, вывешены флаги, ветер их треплет. 
   А  дома накрыт  пасхальный  стол, Христосоваться нам с Марусей дают подарки (игрушки, сладости).
  А Рождество - тоже великий праздник для детей.
  Нас не пускают в зал, где стоит ёлка, взрослые суетятся, пахнет вкусно из кухни пирогами. Встречают нарядных гостей, знал детей только из семьи Чашниковых. Юлия Трофимовна — подруга мамы, учились вместе в Уржумской гимназии. Отец её работал почтовым чиновником в г. Нолинске, их дом с нижним этажом кирпичной кладки, а над ним второй этаж—рубленный, надворные постройки типичные для Вятской провинции. Его уже нет – снесли, построили новый дом на этом месте. Муж Юлии Трофимовны, Андриан, работал земским агрономом, происходил из крестьянской семьи, наши семьи дружили, у них было три  дочери». Вот так Николай Дмитриевич Ложкин из бедной многодетной семьи просвирницы поднялся до уровня государственного чиновника дворянского сословия, теперь он относится к другому сословию, благодаря своему стремлению выбиться из нищеты, чтобы обеспечить достойную жизнь своей жене и детям, доказать своему тестю ,что он может достичь многого, он учится и много работает даже дома до позднего вечера. А ведь ему было только двадцать пять лет. Его стремительная карьера стала примером для подражания младшим братьям. Новая должность обеспечила и новый образ жизни. Появились не только предметы роскоши, но и свой кабинет, где находилась его библиотека, дорогие книги в кожаных переплётах с золотым обрезом так нужные в работе приобретались, не задумываясь о деньгах, теперь можно было их покупать. Из формулярного списка о службе председателя Сарапульского Уездного Съезда Коллежского Секретаря Николая Дмитриевича Ложкина можно узнать, что 9 сентября 1909 года он подвергался в Вятском Губернском Присутствии установленному экзаменационному испытанию в степени осведомлённости на должность Земского начальника, при чём дал отличные ответы, обнаружил отличное знакомство с действующими узаконениями и распоряжениями Правительства и признан испытание выдержанным. После успешной сдачи экзамена, распоряжением Вятского Губернатора от 20сентября 1909 года согласно прошению был назначен кандидатом на должность Земского Начальника при Вятском Уездном Съезде, командирован к временному исправлению вакантной должности Земского Начальника 12 участка Сарапульского уезда. Из послужного списка можно узнать следующее: Высочайшим приказом по гражданскому ведомству от12 марта 1911 года за №20произведён за выслугу лет в Коллежские Регистраторы со старшинством.
    Высочайшим приказом по гражданскому ведомству от 2 апреля 1912 года за №15 назначен Земским начальником 11 участка Сарапульского уезда.
   Таковым же приказом от 2 апреля 1912 года за №15 произведён за выслугу лет в Губернские Секретари со старшинством с 1 октября 1910 года.
    Распоряжением Губернатора от 28 мая 1912 года возложено временное заведование продовольственной частью Уездного Съезда.
    Высочайшим приказом по гражданскому ведомству от 16 сентября 1912 года за №60 перемещён согласно прошению, Земским начальником 2 участка Сарапульского уезда.
    Распоряжением Губернатора от 12 октября 1912 года назначен первым заступающим место председателя Уездного Съезда.
    ВСЕМИЛОСТИВЪЙШЕ пожалован 1 января 1913 года орденом Св. Анны 3 степени.
    ВЫСОЧАЙШИМ приказом по гражданскому ведомству от 10 мая 1914 года за №28 произведён за выслугу лет в чин Коллежского Секретаря со старшинством.
   Телеграфным распоряжением Вятского Губернатора от 16 октября 1914 года №321 возложено Председательствование в Сарапульской приёмной комиссии.
   Журналом Особого  Совещания от 26 апреля 1915 года как на заступающего место Председателя Уездного Съезда возложена закупка овса и заготовка кулей по уезду для нужд армии.
   На основании ВЫСОЧАЙШЕ утверждённого 12 февраля 1915 года положения о светло-бронзовой медали, ВЫСОЧАЙШЕ утверждённой того же 12 февраля в изъявление МОНАРШЕГО внимания за труды по мобилизации 1914 года Приказом Вятского Губернатора от 16 мая 1915 года предоставлено право ношения означенной медали.
   Приказом Вятского Губернатора от 9 июля 1915 года №87 возложено временное исполнение обязанностей Непременного Члена Сарапульской Землеустроительной Комиссии.
   ВЫСОЧАЙШИМ приказом по гражданскому ведомству от 21 ноября 1915 года за №82 за труды, понесённые при условиях военного времени. Пожаловать орденом Св. Станислава 2 степени.
   Постановлением Главного Управления Красного Креста за 1 февраля 1916 года представлено право ношения ВЫСОЧАЙШЕ установленного 24 июня 1899 года знака Красного Креста.
    Распоряжением Уполномоченного по заготовке овса для нужд армии и др. Вятского Губернатора от 10 марта 1916 года прикомандирован к делу закупки овса для армии с 22 февраля 1916 года.
   ВЫСОЧАЙШИМ приказом по гражданскому ведомству от 26 апреля 1916 года №30 назначен Председателем Уездного Съезда.
   По должности Первого заступающего место и Председателя Съезда исполнял обязанности Председателя следующих учреждений: 
     1)Уездного воинского присутствия,
     2)По призрению семейств лиц, призванных на войну,
     3)Реквизиционной Комиссии,
     4)Уездного Продовольственного Совещания,
     5)Попечительства о народной трезвости,
     6)Попечительства детских приютов,
     7)Комитета о беженцах,
      8)Комитета о военнообязанных,
      9)Уездной Землеустроительной Комиссии.
     Коллежский секретарь Николай Дмитриевич Ложкин, Председатель Сарапульского Уездного Съезда,27 октября 1884 года рождения, вероисповедания православного, имеет орден св. Анны 3 степени и Святого Станислава 2 степени, светло-бронзовую медаль в память 300-летия царствования дома Романовых и мобилизационную медаль. Содержание получает: жалования 1200рублей, столовых 650 рублей и квартирных 650 рублей, а всего 2500 рублей в год.»
    Вот  так жил и работал Николай Дмитриевич Ложкин. Только благодаря своим знаниям и работе по много часов в день, он смог достичь высокого положения в обществе. Начавшаяся Первая мировая война и всеобщая мобилизация призывала мужчин разных сословий, даже священники уходили с миссией на фронт. Дважды Николая Ложкина призывали на мобилизационную медицинскую комиссию, но каждый раз он не мог её пройти по слабому зрению. Сестра Мария и брат Александр уже были на фронте. Матушка Анна Павловна каждый день молилась за своих детей, молился и отец Иоанн в своей родной Шварихе. Николаю было поручено обеспечивать фронт фуражом, проводить мобилизацию, за что был награждён орденом Святого Станислава 2 степени и знаком Красного Креста. Таким был вклад детей Анны и Дмитрия Ложкиных в период Первой мировой войны. Война закончилась, Александр и Мария к всеобщей радости вернулись домой живыми и здоровыми.
    Наступил 1917 год. Происходили  реорганизации в политической и государственной системах, росло революционное движение. Николай Дмитриевич понимает, что ему необходимо получить гражданское высшее образование и он поступает на юридический факультет в Пермский университет. 
    Начинается гражданская война, и из-за своего социального происхождения он уезжает на Дальний Восток в город Владивосток с женой и двумя дочерьми, сын Миша остаётся у деда Иоанна в селе Швариха. Навсегда запомнит маленький Миша Ложкин прощание с отцом, как он поднимет его, прижмёт к груди  сильными и добрыми руками и поцелует, щекоча мягкими усами, думали, что прощаются ненадолго, а оказалось навсегда. Во Владивостоке Николай работает судьёй, жизнь начала налаживаться, но  неожиданно заболевает катаральным воспалением лёгких. Надежда потратит все сбережения, чтобы вылечить и выходить своего мужа, но влажный и холодный климат приморья отрицательно скажется на здоровье Николая,  да ещё тело покроется фурункулами, ослабленный измученный Николай не сможет побороть болезнь. Он умрёт летом 1921 года, и  жена похоронит его на кладбище  Архерейского  дома на Седанке Владивостока. Оправившись от горя, Надежда  с двумя маленькими дочками будет почти год возвращаться в отеческий дом в Швариху в родные места.
     Нельзя обойти вниманием и род священников  Гаркуновых. Священник Иоанн Гавриилович Гаркунов происходит из древнего рода. Его отец, Гавриил Самуилович Гаркунов 1829 года рождения, священнический сын, окончил Вятскую духовную семинарию в 1850 году и получил аттестат 2 разряда. Служил учителем Елабужского духовного училища. С 1854 года служил священником в одной из церквей Котельнического уезда, с 1857 года назначен катехизатором церкви села Красноярского Уржумского уезда.
     За «усердное и похвальное» служение церкви был награждён набедренником от Преосвященного Агафонгела, за «отличное прохождение должности пастыря» в 1862 году был награждён бронзовым крестом в память войны 1853-1856годы. Жена его, Мария Андреевна, священническая дочь, занималась домоводством и воспитанием детей: Сергий, Ольга, Василий, Гавриил, Иоанн(13.05.1860), Павел, Тимофей.
      Все сыновья о. Гавриила получат высшее духовное образование, но не все пойдут служить в церковь.
    Гаркунов Павел Гавриилович(1866г.) родился в селе Красноярское Уржумского уезда, после получения высшего образования, женится и уедет жить в Москву мирской жизнью.
     Гаркунов Тимофей Гавриилович родился в 1851 году в том же селе, окончил ВДС и с 1873 года состоял на духовной службе, начинал псаломщиком, затем настоятелем Вятского епархиального училища, священником тюремной церкви; в 1889 году—священник в селе Верхосунье Нолинского уезда. В 1901 году служил в селе Загарье Вятского уезда в Иоанно-Богословской кладбищенской церкви; в 1911 году рукоположен в сан протоиерея Иоанно-Богословской кладбищенской церкви города Вятки.
   За усердное служение был награждён орденом Святой Анны 3-й степени. За выслугу лет в 1915 году была назначена пенсия в 300 рублей в год, что было немало по тем временам. 28 октября 1917 года был переведён священником в 106-й  запасный пехотный полк.
    Гаркунов Василий Гавриилович родился в 1874 году в селе Красноярское, закончил ВДС в 1888 году и был направлен в село Куршаково, с 1896 года—священник в Нолинском уезде; учитель церковного пения и эконом при общежитии в Нолинском духовном училище. Умер в 1914 году.
    Гаркунов Гавриил Гавриилович родился в 1869 году в селе Красноярское, закончил ВДС, служил псаломщиком, в 1894 году был посвящён дьяконом и в этом же году – в священника. С 1911 года по 1916 год служил в Русской православной миссии в Иерусалиме. Умер от возвратного тифа 12 марта 1920 года в родном селе Красноярском Уржумского уезда.
   Гаркунов Иоанн Гавриилович родился 13.05.1860 году в селе Красноярское Уржумского уезда, закончил ВДС, женился на дочери священника—Марии Александровне Домрачёвой, у них родилось двое детей: Надежда и Александр. Отец Иоанн был настоятелем церкви села Швариха Нолинского уезда, проживал в своём доме, имел приход, пользовался большим авторитетом у прихожан. В своём родном селе он переживёт трагические годы революции, гражданской войны, раскола в православной церкви, у его семьи отнимут всё имущество, дом и предметы культа, но никто не сможет сломить его веры в Бога, крепко будет стоять за православную церковь отец Иоанн даже когда прихожан останется совсем мало. Он похоронит свою жену, останется вдовцом и через год придёт новая беда. По доносу отец Иоанн будет осуждён Кировским Краевым судом 17.10.1935году на три года лишения свободы по ст.58 п.10 УК РСФСР. В заключении священник отец Иоанн пройдёт унижения и издевательства, но милостью божией будучи безнадёжно больным пожилым человеком через год будет отпущен домой умирать.
    Он вернулся в родную Швариху, но дом его уже будет отобран, поселят его в старой рубленной избе, но дома и стены греют, он был рад вернуться домой. Здесь  он найдёт покой и будет продолжать вести службу, молиться в церкви. Прихожане, которые помнили его с детства, теперь пожилые люди, будут рады возвращению своего священника живым, окружат его заботой и вниманием, но их будет немного. В этом же году он умрёт, и будет отпет братьями священниками по положенному  в христианской церкви обряду. Похоронят его в Шварихе на церковном кладбище рядом с его женой и поставят памятник из местного камня, который он заказал себе ещё при жизни в начале века в виде пьедестала, на котором лежит раскрытая библия и церковный крест.
 Такими были сыновья рода священников Гаркуновых. Они достойно служили Вере, Царю и Отечеству, проходили все лишения, тюрьму, голод, экспроприацию всего имущества, оскорбления и насмешки, которые выпали на их судьбу, но никто не предал, не отрёкся от веры , не поменял убеждений и твёрдо стоял за христианство до самой смерти. Это гражданский подвиг, достойный подражанию сегодняшним потомкам!
Помните, за вами – род стоит!
   Новая власть будет строить новое общество без религии, предав гонению и уничтожению служителей культа и членов их семей, разрушая и разоряя храмы, но нельзя уничтожить то, что вошло в сознание и жизнь людей больше тысячи лет назад, и стало их смыслом жизни, культурой и просвещением. Последствия такой революции скажутся много лет позже.
   Вернёмся к маленькому Мише Ложкину, детство его прошло у дедушки и бабушки Гаркуновых в селе Швариха. Вот что он пишет в своих воспоминаниях: «на правом берегу реки Лудяны на небольшом расстоянии от мельницы стояла деревянная часовня с алтарём, с галереей вокруг (без алтаря). Служили в ней один раз в году во время « десятой» (ярмарка на десятой неделе после Пасхи). Вид у неё был стройный однокупольный—творение вятских плотников-кудесников.
   На сельском кладбище ещё к 20-м годам сохранялись сараи с соломенной крышей, длинные. Говорили, что они были построены для сушки кирпичей, делали их для строительства церкви.
   На мельнице села Шварихи над слонью между двумя амбарами для помола, находился в левой части навес (тоже называли часовня), где хранилась в киоте (в ящике на стене под стеклом) икона Спаса (спасителя И. Христа). Там тоже производились молебны, особенно в летнее время. Приходили богомольцы из соседних уездов приходили по несколько человек (мужчины и женщины). Очень хорошо запомнились группы черемис (так называли марийцев) и вотяков (удмурты) в национальных костюмах. Приходили в село к священнику (о. Гаркунову), он шёл с ними на мельницу и служил молебен. Богомольцы просили у Бога здоровья больным, успехов в хозяйстве (дождя). Приходили и по обещанию. Заболел член семьи, прося у Бога здоровья, обещали сходить к Спасу в Швариху и выполняли.
   Приходили бедные труженики с надеждой о помощи. И, обычно, в тот же день с деловым видом, исполнив обещание, уходили. В «десятую» там тоже служили.
    Слышал легенду о Спасе. Икона на мельнице стояла давно, когда ещё и церкви в Шварихе не было, мельница сгорела, а икону нашли ниже неё. Этот случай объяснили чудесным спасением её, пошли распространять слухи по этому поводу, этим воспользовалось духовенство села Красного (принадлежавшего дворянскому роду Рязанцевых) на реке Вятке, в этот приход входила и Швариха, своей-то церкви ещё не было. Икону забрали в церковь села Красного, она привлекала верующих, приносила доход, но на «десятую» духовенство из села Красного приезжали со Спасом и служили молебны, а потом увозили назад. И так продолжалось до постройки и освящения Шварихинской церкви. Возник между духовенством двух сёл конфликт, но спор решился в пользу шварихинцев. Спас   был изображён на доске, в левом углу имелись выпуклости краски, объясняли действием огня, лик у Спаса был тёмный. Рассказывали, что Швариху называли по-разному: с. Спасское, с. Новоспасское, Шумиха, Большой Перелаз. Первые два обьясняются, название происходит от Спаса. Шумиха—по шуму воды на мельнице, Большой Перелаз—будто бы, идя в Швариху с юго- востока и востока надо было перелазить дважды через перелаз, первый—в деревне  (забыл название), что жил там богатый помещик в полукаменном доме (нижний этаж кирпичный), второй—рубленный деревянный, при входе в село Швариху—второй перелаз, значит первый – малый, второй – большой. Через эту деревушку проезжали в с. Серёгово, с. Шурмы.
   Швариха – по фамилии одного из первых поселенцев – Шварихина, он построил мельницу.
   Это легенды, слышал их от дедушки Иоанна Гавриловича Гаркунова.”
   Два древних рода священников земли Вятской Ложкиных и Гаркуновых соединились. Продолжателем рода будет Михаил Николаевич Ложкин, так сложится судьба, что у Николая Дмитриевича и Надежды Ивановны Ложкиных останется только один ребёнок—Михаил. Он понесёт в себе накопленные веками стремление к знаниям, будет много читать, учиться, обладать большой трудоспособностью, будет работать по много часов в день в своём кабинете  и после работы в школе до поздней ночи , недостаток знаний будет пополнять выписанными книгами по археологии из Москвы и Ленинграда, создаст свою библиотеку, увлечение археологией будет смыслом жизни и кому, как не ему, потомку священника откроются древние храмы   алан на Ильичёвском городище. Он станет Учителем для многих детей –своих учеников и для некоторых взрослых, он будет вести за собой и согревать своим внутренним светом  как  лучом солнца,  так и после смерти будут приходить на могилу М. Н. Ложкина  посоветоваться, утешиться, рассказать о своих проблемах. Все достижения рода Ложкиных и Гаркуновых воплотятся в своих потомках, сформируют новый генофонд нации и русский характер.

​

Примечания.

1.    О. Виноградов краевед, газета  "Комсомольское племя" 3 ноября 1990 год г. Киров.
2.    Личные воспоминания М. Н. Ложкина из семейного архива.
3.    Фотографии  1-19  из семейного архива М. Н. Ложкина .
4.    Сайт Вятка Православная.